Отграничение от других заболеваний со сходными клиническими картинами

С осени 1929 г. возбуждение начало заметно уменьшаться. Больная стала менее эйфоричной, менее ажитированной. Признавала, что после операции была слишком возбуждена. Замечала некоторые свои недостатки; без совета врачей работать не решалась.

Весной 1930 г. состояние больной ухудшилось, что она ставила в связь с болезнью дочери. С июня появилось тоскливое возбуждение;больная обращалась к родным, знакомым, врачам за помощью. Вновь поступила в психиатрическую клинику, но пробыла в ней очень недолго и уехала к дочери. В поведении больной тоскливость сочеталась с двигательным и речевым возбуждением. Сожалела о том, что ее оперировали, что она не умерла; вести такую жизнь, по ее мнению, совершенно бессмысленно.

В ноябре 1930 г., возвращаясь по семейным обстоятельствам в Москву, больная ехала с твердым намерением покончить с собой, бросившись под поезд, позтому не захватила с собой даже предметов первой необходимости. Однако уже на вокзале с больной, по ее словам, произошло какое-то "превращение". Она сама приобрела ж. д. билет. Такое проявление энергии было для нее тем более неожиданным, что перед этим она проводила целые дни в полном бездействии. В дороге больная стала думать, что с самоубийством Можно еще подождать, так как необходимо привести в порядок дела. В Москве состояние больной стало быстро улучшаться, и от прежнего мрачного настроения не осталось и следа. По собственной инициативе больная обратилась к врачам, но на этот раз не за помощью, а лишь с целью оценить все происшедшее с ней за год и посоветоваться относительно возможности возвращения к работе. В беседе заявляла, что чувствует себя превосходно, очень рада, что не совершила самоубийства, к которому была очень близка, была чрезмерно оживлена и разговорчива. Племянница больной, много времени ее наблюдавшая, находила ее теперь совершенно здоровой.

В январе 1932 г. больная возобновила свою профессиональную деятельность переводчицы и машинистки, вполне справлялась со своими обязанностями и утомлялась не более, чем прежде. Поведение больной в этом периоде, по единодушному свидетельству всех, кто знал ее раньше, также ничем не выделялось по сравнению с поведением в здоровом состоянии.